2.2. Культурная антропология: эволюционизм как основополагающий принцип

       Восприятие истории как прогрессирующего развития общества, выработанное философами французского Просвещения, в полной мере нашло отражение в позитивизме. А. де Сен-Симон и О. Конт под прогрессом понимали движение к определенной цели на основе интеллектуального развития и морального совершенства, которые во всей полноте могут проявиться в «позитивной эпохе» как основной цели развития общества. Ее отличительными чертами выступят ярко выраженный рационализм и торжество науки, а также доминирование промышленного производства, проявляющееся в том влиянии, которое оказывает индустрия на развитие общества. Философы считали, что это прогрессивное развитие универсально, и оно неизбежно выступит как фактор объединения человечества, и в первую очередь  Европы.
       Исторический оптимизм характерен и для модели, представленной классическим марксизмом, в рамках которого процесс исторического развития связывался с совершенствованием производительных сил и оптимизацией производственных отношений. Трактуя материальное производство как определяющее по отношению к духовному, где «на «духе» с самого начала лежит проклятие  быть «отягощенным» материей», марксизм тем не менее не признавал линейной зависимости «духа» от «материи», где «экономический момент» не является «единственно определяющим моментом», а, к примеру, искусство в определенных периодах своего развития и даже расцвета отнюдь не совпадает с развитием его материальной основы. Поскольку в марксисткой концепции экономическая и социальная сферы выступали в качестве доминантных, постольку в качестве основных признаков прогресса рассматривалось развитие преобразующей человеческой деятельности, направленной на экономические и социальные отношения и на самого человека.
      Объяснительный потенциал прогрессистских концепций был столь высок, что эволюционизм стал основополагающим принципом (по крайней мере, в период между 1860-1895 гг.) большинства научных теорий и был сразу принят в качестве методологии окончательно сложившейся в последней четверти XIX в. культурной антропологии. Весьма примечательно, что европейский эволюционный подход становится здесь основным методологическим принципом, позволяющим раскрыть особенности и закономерности развития не только неевропейских народов, но народов, находящихся на доцивилизационных этапах своего развития. Подобный подход к анализу примитивных обществ было вполне закономерным, так как вплоть до начала XX в. первобытная культура рассматривалась сквозь призму европейских представлений о необратимости социокультурных изменений и оценивалась в соответствии с принятыми здесь критериями. Естественно, что гуманистический пафос был одновременно и пафосом развития, прогресса, и эта установка в конце XIX в., когда не была еще обоснована концепция нелинейного времени, выступала как основополагающая.
       С точки зрения эволюционистов, в процессе адаптации социальные системы испытывают необратимые изменения и непрерывно усложняются, т. е. культура реагирует на необходимость выполнения новых функций формированием новых специфичных приспособлений (структур).
      Отметим, что не все культурантропологи стояли на позициях эволюционизма. В начале XX в. в англоамериканской антропологии господствовала позиция Ф. Боаса, который отстаивал уникальность культурных систем и невозможность их объединения в линейную схему. Однако в 30-е гг. доверие к эволюционным системам было возвращено. Этому способствовали работы Л. Уайта, а затем - работы по социальной эволюции антропологов М. Харриса, Р. Карнейро, а также в исследованиях социологов Г. Ленски и Т. Парсонса, последний из которых для объективного анализа динамики социокультурного прогресса разработал шкалу критериев «эволюционных» универсалий.
       С точки зрения эволюционистов, основные механизмы культурного приспособления социальной системы к окружению заложены в ее «культурном ядре», к которому относятся институты, технологии и социокультурные сферы, имеющие непосредственное отношение к производству и распределению средств существования. Именно эти сферы испытывают постоянные структурные изменения на пути их усложнения и дифференциации. Таким образом, несмотря на признание неравномерности развития, видные представители этого направления - и Л. Морган, и Э. Тайлор, и Дж. Фрэзер, и Г. Спенсер - тем не менее продемонстрировали определенную ориентацию на некий идеальный проект истории, который заключается в неизбежном и закономерном движении социальных систем по пути от дикости через варварство к цивилизации. Это движение и выступает в качестве идеальной модели эволюционного процесса, обеспечивающей возможность концептуального соотнесения эмпирических фактов.
       Конечно, то совершенно особое переживание времени, определяемое идеей прогрессирующего развития, которое было свойственно Просвещению и которое доминировало в европейской культуре вплоть до середины XX в., сочеталось с иным его восприятием, восходящим к идее циклического возвращения.